Наталья, в ресторане “Горыныч” первым делом впечатляют стены, расписанные по иллюстрациям художника Ивана Билибина. Как решали, что из его огромного наследия лучше подойдет для этого интерьера?
Желание использовать в интерьере мотивы Ивана Билибина появилось давно, когда мы ещё делали “Уголёк”. Но там в итоге реализовалась немного другая история, а вот ресторан “Горыныч” задумывался уже с явным намерением применить сказочную тему. Я купила несколько книг про творчество Ивана Билибина и подарила их всем участникам проекта. Мы вместе листали, любовались, вдохновлялись и думали, что нам хотелось бы использовать.
Но самого Горыныча среди изображений не найти…
Да, мы намеренно не использовали иллюстрации с Горынычем, потому что это слишком прямые литературные ассоциации, которых в принципе хотелось избежать. Но образ Горыныча запрятан в самом духе проекта. У ресторана, как у змея Горыныча, три огнедышащих головы: печь для пиццы, огромный камин и печь для хлеба.
В этом проекте, как и в других не обошлось без бетона. Причем, его много – чего стоит только огромный бетонный диван, который плавно вытекает из колонны. Но при этом помещение абсолютно теплое и уютное. Как этого удалось добиться?
Была бы моя воля, я бы уже купила собственную бетономешалку! Бетон – это некая незавершённая форма. А что-то незавершённое кажется мне супер трогательным. Бетон такой открытый, я бы даже использовала слово “голенький”. Мне кажется он очень нежным. И когда ему противопоставляешь такие супер фактурные вещи, как велюровые подушки, обработанное дерево и другие тактильные материалы, появляется много интересных зацепок для мозга и всё это связывается в единую очень уютную картину. Мне нравится соединять разные материалы, но чтобы при этом не образовывался винегрет (хотя салат винегрет – штука тоже вкусная!).
В проекте много тактильных материалов, например, ткани Уильяма Морриса, обработанное дерево. Почему вы считает, что тактильные свойства материалов так же важны, как и их внешний вид?
Частью мебели, а также оконными наличниками на проекте занимался Денис Милованов, а он известный мастер делать вещи очень тёплыми и притягательными. Когда человек сам, своими руками пилит дерево, делает заготовки – это энергия, которая передаётся материалу. А потом этот материал отдает потрясающую энергетику ручного труда человеку. Я не хочу сейчас глубоко уходить в эзотерику и приписывать материалам какие-то магические свойства, хотя… Мне правда кажется, что они есть. Я порой трогаю материал и через кончики пальцев получаю от него информацию. У меня из-за коронавируса на три дня пропало обоняние, и в тот же момент сильно обострились ощущения на кончиках пальцев. Как будто бы организм сказал: смотри, что у тебя есть! Организм такой хитрый и умный.
Ресторан расположен в здании Центрального рынка в самом центре Москвы, само помещение вытянутое, в форме зернышка фасоли. Насколько место повлияло на то, какой должна быть планировка?
Всё здание построено на смешении разных стилей – для меня это абсолютно непонятная конструкция. Но арочная стекловка всё-таки тяготеет к эпохе модерна. В дальнейшем это стало некой осью развития всего сюжета. Когда я зашла в первый раз в это помещение, у меня родилась идея, что человек, когда заходит в ресторан, должен попадать в такую точку пространства, откуда видит арочные окна, весь Рождественский бульвар и Трубную площадь, а также сумасшедший фиолетовый закат. И при создании планировки я всячески пыталась привести его именно в это место, чтобы он зашел и удивился.
В этом интерьере использованы довольно дорогие материалы, много авторской мебели, но при этом, скажем, коммуникации остались открытыми, а некоторые колонны не декорированы. Нет ли в этом противоречий?
Мне нравится в проектах что-то делать дорогим, а другое наоборот. Идея была в игре на контрастах. Оставить открытыми коммуникации, вентиляцию, систему пожаротушения, которая окрашена в золотой цвет, как лучи солнца. Все это мы оставили нарочито открытым. И это не стопроцентный факт, что оставляя коммуникации открытыми – это экономия денег. Это просто продумывание, как это всё будет смотреться вместе – и не будет ли это смотреться аляповато. Здесь суть только на пропорциях и тоненьких-тоненьких ощущениях.
Вы говорили, что ресторан – это в своем роде театр. В “Горыныче” какой сюжет разыгрывают гости?
Гости становятся участниками разных действий, это, можно сказать, настоящий иммерсивный театр: как гость зашёл, что заказал и сама подача блюд, беседа за столом, какую из голов Горыныча он увидит со своего места, как на него упадёт свет от стола. Желтоватые металлические столы так задуманы, что мягкий свет отражается от их поверхности и у сидящих возникает очень красивый светящийся оттенок лица, в своем роде натуральный фильтр. Если человек хочет войти в такое помещение и получить сказочную историю – это так будет. Завтра он отправиться в другой ресторан – будет немножечко по-другому. И в каждом заведении гость будет выглядеть и иметь возможность почувствовать себя причастным к своему роду театру.
Интерьер “Горыныча” – это сказочная история, оставили ли вы какое-то скрытое послание в этой сказке гостям, которые приходят сюда?
У нас за кухней напечатан лес, а на ветвях сидят совы, которых никто не видит, а видит только их горящие глаза. Если рассказать про это гостю, то он в следующий раз сам будет показывать этот “секретик” своим спутникам. А если не говорить – увидит когда-нибудь неожиданно и удивится, или обрадуется. Это изначально сказочный интерьер, он несет много посланий, потому что в любой сказке зашиты дополнительные смыслы. Если разбирать русские народные сказки, сказки народов мира – в них много разных смыслов, а не просто пошел в лес, вывод такой-то. Это попытка поговорить с человеком о том, что смыслов чуть-чуть больше, чем мы видим на поверхности.
